Такие школьники как в Греции точно встречаются еще во Франции, но их определенно нет в России. И вообразить их чрезвычайно сложно, не увидев хотя бы раз, как они закрывают школы по всей стране и не пускают в них никого из персонала. Так начинается ученическая забастовка…
На большой демонстрации один российский журналист спросил греческого профсоюзного лидера, что делают на ней школьники. «У них свой блок в колонне и они организованно участвуют в акции», — пояснил тот. «Но разве школьники это не дети? Разве это не беззащитные инфантильные создания?» — удивился корреспондент. «С какой Луны ты свалился, парень!?» — сказал потрясенный демонстрант. Подумав, он добавил: «Учащиеся, это серьезная сила. Они не только могут участвовать в шествиях и митингах, но сами ведут борьбу за свои интересы. У них есть твердое сознание собственных интересов». Последнее не совсем правда. Мотивом участия в стачке для многих может быть стремление организовать себе каникулы. Но всякий раз присутствует и иные — не столь примитивные побуждения.
За последние годы Греция не раз видела забастовки школьников. И всякий раз виновником их являлась правительственная политика. Причиной хронического недовольства учеников средних и старших классов остается тот факт, что без посещения дополнительных курсов нечего рассчитывать на место в университете (высшее образование в Греции пока бесплатное). Физические и химические классы не оборудованы, зато государство тратит деньги на преподавание религии. И сколько бы не ворчали экзотические греческие интеллигенты-язычники, насаждают власти только христианство. Правда, дети в итоге больше учатся презрению к верованиям, чем богобоязненности.
Университетская профессура не переставая критикует безобразные учебники, по которым вынуждены обучаться школьники. Особо печален курс истории: бессистемный, чересчур привязанный к датам и деяниям правителей. Школьники отлично понимают, что образование плохо и политика государства состоит в том, чтобы сделать его еще хуже. Одним из последних государственных «нововведений» стал отказ этим летом печатать учебники ради выплаты банковским группам долговых процентов. В итоге дети пошли осенью на уроки без книг, впервые за десятилетия. Другая свежая мера, это сокращение школ их объединение с целью сокращения преподавательских кадров и расходов на здания. Увеличение числа учеников в классах не обещает улучшить качество образования.
В греческих школах нет бесплатных столовых, что особенно важно сейчас — в условиях экономического кризиса. Пресса вытаскивает наружу факты, что многие дети недоедают. Засвидетельствовано, что малыши в небогатых районах даже едет с помоек. Министерство образования называет подобное нелепыми вымыслами. Нет в школах и врачей. Но дети эмигрантов знают или помнят, что в их «тоталитарных отчизнах» в школах имелся медицинский персонал.
С одним албанским мальчиком произошла вот такая история. У него заболел живот, и он отпросился с урока. В коридоре ему попался директор школы. На вопрос, что он тут делает, мальчик ответил, что ищет кабинет врача, чтобы не уходить домой и не пропускать все занятия. «В школе нет врача», — отрезал директор. Тогда мальчик сказал, что у них в Албании в каждой школе работал врач. Побагровев, директор заорал: «Прекрати здесь коммунистическую пропаганду!» Стоит ли удивляться, что дети иммигрантов и коренных греков бастуют вместе?
Опыт школьных забастовок накоплен немалый. Прежде они являлись локальными, но в последние годы сложилось движение школьников. Его трудно назвать вечно живым, но оно периодически активизируется ведя за собой массу учеников. И тогда школы закрываются — закрываются в прямом смысле, вешаются замки на ворота и двери, встают на дежурство патрули школьников. Учителей и администрацию в школы не пускают. Директора отчаянно обзванивают родителей, убеждая их, что детям надо учиться, а не заниматься «черт знает чем». Родители давят на учеников. Одна их часть бастует пассивно, другая — участвует в заседаниях комитетов (где выдвигаются требования), дежурствах на захваченных объектах. Бывает, что накануне стачек директора собирают митинги и убеждают школьников не бастовать. Это редко срабатывает.
Но если с мотивами и методикой ученических забастовок многое ясно, то понять психологические побуждения сложнее. Ничто подобное невозможно увидеть в Восточной Европе. С одной стороны движение школьников, это часть общей политической активности населения. Без этого фактора поддержки ни что подобное не смогло бы развернуться, даже с поправкой на греческие общественные свободы. Но есть и психический механизм. Суть его в уверенности людей в себе, а главное в развитом чувстве самоуважения. И растет оно еще в школе.
